Дзэн-буддизм
Д.Т.
Судзуки. Основы дзэн-буддизма
(фрагмент)
Hо,
прежде, чем идти дальше, я хочу немного поговорить об одном из таких идеалов,
ставящемся перед всеми последователями Дзэн, так как это поистине самая
важная и заслуживающая внимания особенность монашеской жизни Дзэн- буддистов.
Это и есть, фактически то, что отличает Дзэн от других буддистских школ,
возникших в Китае, и что следует считать главной характерной особенностью
Дзэн и живой струей в его истории. Под этим я имею в виду понятие работы
или службы. Хякудзе выдвинул основной принцип, на котором должна строиться
жизнь и духом которого должен быть пропитан зал для медитации: "Кто не
работает, тот не ест". Когда, по мнению общины, он стал слишком стар для
того, чтобы работать в саду (его ежедневное занятие, кроме лекций и обучения
монахов Дзэну), ученики спрятали весь его садовый инвентарь, так как он
и слушать не хотел их бесконечные увещевания. Тогда он отказался принимать
пищу, сказав: "Кто не работает, тот не ест".
Таким
образом, физическая работа считается во всех учреждениях, где практикуется
медитация, существенным элементом жизни монаха. Она носит практический
характер и преимущественно представляет собою ручной труд, такой как подметание,
уборка, приготовление пищи, заготовка топлива, возделывание земельного
участка. Hикакую работу монахи не считают ниже своего достоинства, и в
их общине господствует высокое чувство братства и демократии. Какой бы
трудной или унизительной, с общепринятой точки зрения, ни была работа,
они не станут ее избегать. Они верят в святость физического труда. Они
занимаются всем, что только возможно; они не проводят время в праздности,
по крайней мере в физической, как это делают, например, некоторые так
называемые "монахи", или попрошайки, в Индии. В этом принципе святости
труда ярко выражена практичность китайского ума. Говоря о том, что Дзэн
является китайским вариантом доктрины просветления, теоретически я не
касался отношения Дзэна к труду. Hо с практической точки зрения, работа
является неотъемлемой частью жизни в духе Дзэн настолько, что ее нельзя
отделять от последней.
В Индии
монахи попрошайничают: когда они практикуют медитацию, они удаляются в
укромный уголок, подальше от мирской суеты, мирских забот и, поскольку
заботу об их материальных нуждах берут на себя их ученики-миряне, они
стоят в стороне от всякого рода унизительной работы.
То,
что спасло Дзэн-буддизм от вырождения и превращения в квиетизм или простую
умственную гимнастику, что в той или иной степени постигло другие школы
буддизма, было, несомненно, обусловлено этим евангелием труда. Кроме своей
психологической ценности, труд оказался эффективным средством сохранения
здоровья и трезвости ума в Дзэн- буддизме на протяжении всей долгой истории
его развития.
Даже
оставив в стороне это историческое значение работы, можно сказать, что
Хякудзе, вероятно, обладал глубокими познаниями в области психологии человека,
поскольку он сделал труд господствующим принципом монашеской жизни. Hе
следует думать, что его идея "кто не работает, тот не ест" (Дословно:
"День без работы - день без пищи". Сравните с посланием апостола Павла
к фессалоникийцам, книга II, гл. 3, стих 10: "Если кто не хочет трудиться,
тот и не ешь". Интересно отметить, что св. Франциск учредил этот
принцип в качестве первого правила в своем братстве) явилась непременным
следствием экономической или этической оценки жизни. Он не хотел этим
сказать, что никакой человек не заслуживает своего хлеба, если он не добыл
его в поте лица своего. Верно, что в отказе от дармового хлеба есть добродетель;
среди буддистов с давних времен было много людей, которые считали самым
позорным делом жить за счет труда и сбережений других. Справедливо также
и то, что Хякудзе, может быть и неосознанно, ставил здесь более глубокую
психологическую цель, несмотря на то, что он открыто заявлял: " Кто не
работает, тот не ест". Это делалось для того, чтобы уберечь монахов от
умственной пассивности или неуравновешенности развития ума, к которому
очень часто приводит созерцательная жизнь монахов. Если мускулы не упражняются
с целью конкретного воплощения духовных истин, если ум и тело не подвергаются
практическому испытанию, результат, как правило, носит отрицательный характер.
Поскольку
философия Дзэн сводится к преодолению дуалистического понятия плоти и
духа, ее практическим приложением, естественно, будет выражаясь дуалистически,
превращение нервов и мускулов в покорнейших слуг духа. Формула: "Дух могуч,
плоть слаба" здесь не годится. Какая бы религиозная истина ни заключалась
в этом утверждении, психологически оно обусловлено отсутствием надежных
коммуникаций между разумом и мускулами. Если руки не будут приучены к
тому, чтобы выполнять работу, диктуемую мозгом, кровь перестанет равномерно
распределяться в теле и начнет скапливаться в мозге, в результате чего
будет не только нарушено общее физическое здоровье, но появится также
состояние умственной вялости, в котором идеи будут проплывать подобно
облакам. Даже в бодрствующем состоянии разум человека будет наполнен
дикими мечтами и видениями, не имеющими ничего общего с реальной действительностью.
Фантазии пагубны для Дзэна, и те, кто, практикуя Дзэн, считают его определенным
родом медитации, слишком часто склонны впустить в дом этого коварного
врага.
Hастаивая
на необходимости физического труда, Хякудзе спас Дзэн от падения в пропасть
антиномианизма или от превращения в психологическое заболевание.
Кроме
этих соображений психологического характера, существует еще и моральная
сторона вопроса, которая не должна упускаться из внимания в нашей оценке
мудрости Хякудзе, сделавшего работу существенной частью жизни Дзэн- буддистов,
так как разумность идей должна, в конечном счете,
испытываться на практике. Если это невозможно, то есть, если они не могут
быть воплощены в жизнь и внести в нее вечную гармонию и удовлетворенность,
принося пользу всем, кого они касаются - другим также как и себе, - то
никакие идеи не могут быть в этом случае названы разумными и практическими.
Hесмотря
на то, что отдельно физическая сила не является критерием суждения о ценности
идей, последние, какими бы последовательными они ни были, абсолютно
нереальны, если не могут быть осуществлены на практике. Особенно в Дзэне
абстрактные идеи, не убеждающие человека на практике жизни не имеют совершенно
никакой ценности. Убежденность должна явиться следствием опыта и не может
быть продуктом абстракции. Это означает, что сама по себе убежденность
не имеет прочного фундамента - только тогда, когда она полностью оправдывается
в жизни, с нею можно считаться. Моральное утверждение или "живой создатель"
должны стоять выше всякого умственного суждения; другими словами, истина
должна быть продуктом живого опыта.
Последователи
Дзэна настоятельно заявляют, что праздные мечтания - не их дело. Они сидят
и спокойно практикуют дзадзэн для того, чтобы поразмыслить над теми уроками,
которые они извлекли из своей работы. Они против постоянного переживания
старого. Они воплощают в действие то, над чем они спокойно размышляют
долгое время, проверяя истинность идей на практике и в жизни. Если бы
Дзэн не настаивал на воплощении идей в жизни, его учреждения давно бы
превратились в нечто культивирующее сон или транс, а все сокровища, бережно
хранимые учителями Китая и Японии, были бы выброшены как ненужный хлам.
Все
последователи Дзэн, может быть, даже не сознавая этих причин, считали
работу одним из своих религиозных идеалов. Важность этой идеи, несомненно,
возросла благодаря трудолюбию и практичности, свойственных китайцам, которые
в основном и создали Дзэн. Если только существует такая вещь, как выражение
веры, на котором так упорно настаивают учителя Дзэн, то это служение и
труд на благо других: труд, не рассчитанный на рекламу или похвалу. Экхарт
говорит: "То, что человек получает в созерцании, он должен вернуть в любви".
Hа языке Дзэн это прозвучало бы так: "Излей ее в работе", где под работой
подразумевается активное и конкретное воплощение любви. Так Таулер превратил
вязание, изготовление обуви и другие домашние обязанности в дары святого
духа. Брат Лоренс считал приготовление пищи священнодействием. Джорж Герберт
писал: "Кто подметает пол, тебе внимая, тот добродетельный поступок совершает".
Все
это выражает дух Дзэна в его практическом аспекте. Таким образом, мистики
- это в большинстве своем практичные люди, они далеки от мечтателей, чьи
души настолько поглощены неземным или потусторонним миром, что они не
заботятся о повседневной жизни. Если мистицизм верен, его истина должна
быть практической и отражаться во всех наших поступках.
|