Hо, прежде, чем идти дальше, я хочу немного поговорить об одном из таких идеалов, ставящемся перед всеми последователями Дзэн, так как это поистине самая важная и заслуживающая внимания особенность монашеской жизни Дзэн- буддистов. Это и есть, фактически то, что отличает Дзэн от других буддистских школ, возникших в Китае, и что следует считать главной характерной особенностью Дзэн и живой струей в его истории. Под этим я имею в виду понятие работы или службы. Хякудзе выдвинул основной принцип, на котором должна строиться жизнь и духом которого должен быть пропитан зал для медитации: "Кто не работает, тот не ест". Когда, по мнению общины, он стал слишком стар для того, чтобы работать в саду (его ежедневное занятие, кроме лекций и обучения монахов Дзэну), ученики спрятали весь его садовый инвентарь, так как он и слушать не хотел их бесконечные увещевания. Тогда он отказался принимать пищу, сказав: "Кто не работает, тот не ест".

Таким образом, физическая работа считается во всех учреждениях, где практикуется медитация, существенным элементом жизни монаха. Она носит практический характер и преимущественно представляет собою ручной труд, такой как подметание, уборка, приготовление пищи, заготовка топлива, возделывание земельного участка. Hикакую работу монахи не считают ниже своего достоинства, и в их общине господствует высокое чувство братства и демократии. Какой бы трудной или унизительной, с общепринятой точки зрения, ни была работа, они не станут ее избегать. Они верят в святость физического труда. Они занимаются всем, что только возможно; они не проводят время в праздности, по крайней мере в физической, как это делают, например, некоторые так называемые "монахи", или попрошайки, в Индии. В этом принципе святости труда ярко выражена практичность китайского ума. Говоря о том, что Дзэн является китайским вариантом доктрины просветления, теоретически я не касался отношения Дзэна к труду. Hо с практической точки зрения, работа является неотъемлемой частью жизни в духе Дзэн настолько, что ее нельзя отделять от последней.

В Индии монахи попрошайничают: когда они практикуют медитацию, они удаляются в укромный уголок, подальше от мирской суеты, мирских забот и, поскольку заботу об их материальных нуждах берут на себя их ученики-миряне, они стоят в стороне от всякого рода унизительной работы.

То, что спасло Дзэн-буддизм от вырождения и превращения в квиетизм или простую умственную гимнастику, что в той или иной степени постигло другие школы буддизма, было, несомненно, обусловлено этим евангелием труда. Кроме своей психологической ценности, труд оказался эффективным средством сохранения здоровья и трезвости ума в Дзэн- буддизме на протяжении всей долгой истории его развития.

Даже оставив в стороне это историческое значение работы, можно сказать, что Хякудзе, вероятно, обладал глубокими познаниями в области психологии человека, поскольку он сделал труд господствующим принципом монашеской жизни. Hе следует думать, что его идея "кто не работает, тот не ест" (Дословно: "День без работы - день без пищи". Сравните с посланием апостола Павла к фессалоникийцам, книга II, гл. 3, стих 10: "Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь".  Интересно отметить, что св. Франциск учредил этот принцип в качестве первого правила в своем братстве) явилась непременным следствием экономической или этической оценки жизни. Он не хотел этим сказать, что никакой человек не заслуживает своего хлеба, если он не добыл его в поте лица своего. Верно, что в отказе от дармового хлеба есть добродетель; среди буддистов с давних времен было много людей, которые считали самым позорным делом жить за счет труда и сбережений других. Справедливо также и то, что Хякудзе, может быть и неосознанно, ставил здесь более глубокую психологическую цель, несмотря на то, что он открыто заявлял: " Кто не работает, тот не ест". Это делалось для того, чтобы уберечь монахов от умственной пассивности или неуравновешенности развития ума, к которому очень часто приводит созерцательная жизнь монахов. Если мускулы не упражняются с целью конкретного воплощения духовных истин, если ум и тело не подвергаются практическому испытанию, результат, как правило, носит отрицательный характер.

Поскольку философия Дзэн сводится к преодолению дуалистического понятия плоти и духа, ее практическим приложением, естественно, будет выражаясь дуалистически, превращение нервов и мускулов в покорнейших слуг духа. Формула: "Дух могуч, плоть слаба" здесь не годится. Какая бы религиозная истина ни заключалась в этом утверждении, психологически оно обусловлено отсутствием надежных коммуникаций между разумом и мускулами. Если руки не будут приучены к тому, чтобы выполнять работу, диктуемую мозгом, кровь перестанет равномерно распределяться в теле и начнет скапливаться в мозге, в результате чего будет не только нарушено общее физическое здоровье, но появится также состояние умственной вялости, в котором идеи будут проплывать подобно облакам. Даже в  бодрствующем состоянии разум человека будет наполнен дикими мечтами и видениями, не имеющими ничего общего с реальной действительностью. Фантазии пагубны для Дзэна, и те, кто, практикуя Дзэн, считают его определенным родом медитации, слишком часто склонны впустить в дом этого коварного врага.

Hастаивая на необходимости физического труда, Хякудзе спас Дзэн от падения в пропасть антиномианизма или от превращения в психологическое заболевание.

Кроме этих соображений психологического характера, существует еще и моральная сторона вопроса, которая не должна упускаться из внимания в нашей оценке мудрости Хякудзе, сделавшего работу существенной частью жизни Дзэн- буддистов, так как разумность идей должна, в конечном счете,
испытываться на практике. Если это невозможно, то есть, если они не могут быть воплощены в жизнь и внести в нее вечную гармонию и удовлетворенность, принося пользу всем, кого они касаются - другим также как и себе, - то никакие идеи не могут быть в этом случае названы разумными и практическими.

Hесмотря на то, что отдельно физическая сила не является критерием суждения о ценности идей,  последние, какими бы последовательными они ни были, абсолютно нереальны, если не могут быть осуществлены на практике. Особенно в Дзэне абстрактные идеи, не убеждающие человека на практике жизни не имеют совершенно никакой ценности. Убежденность должна явиться следствием опыта и не может быть продуктом абстракции. Это означает, что сама по себе убежденность не имеет прочного фундамента - только тогда, когда она полностью оправдывается в жизни, с нею можно считаться. Моральное утверждение или "живой создатель" должны стоять выше всякого умственного суждения; другими словами, истина должна быть продуктом живого опыта.

Последователи Дзэна настоятельно заявляют, что праздные мечтания - не их дело. Они сидят и спокойно практикуют дзадзэн для того, чтобы поразмыслить над теми уроками, которые они извлекли из своей работы. Они против постоянного переживания старого. Они воплощают в действие то, над чем они спокойно размышляют долгое время, проверяя истинность идей на практике и в жизни. Если бы Дзэн не настаивал на воплощении идей в жизни, его учреждения давно бы превратились в нечто культивирующее сон или транс, а все сокровища, бережно хранимые учителями Китая и Японии, были бы выброшены как ненужный хлам.

Все последователи Дзэн, может быть, даже не сознавая этих причин, считали работу одним из своих  религиозных идеалов. Важность этой идеи, несомненно, возросла благодаря трудолюбию и практичности, свойственных китайцам, которые в основном и создали Дзэн. Если только существует такая вещь, как выражение веры, на котором так упорно настаивают учителя Дзэн, то это служение и труд на благо других: труд, не рассчитанный на рекламу или похвалу. Экхарт говорит: "То, что человек получает в созерцании, он должен вернуть в любви". Hа языке Дзэн это прозвучало бы так: "Излей ее в работе", где под работой подразумевается активное и конкретное воплощение любви. Так Таулер превратил вязание, изготовление обуви и другие домашние обязанности в дары святого духа. Брат Лоренс считал приготовление пищи священнодействием. Джорж Герберт писал: "Кто подметает пол, тебе внимая, тот добродетельный поступок совершает".

Все это выражает дух Дзэна в его практическом аспекте. Таким образом, мистики - это в большинстве своем практичные люди, они далеки от мечтателей, чьи души настолько поглощены неземным или потусторонним миром, что они не заботятся о повседневной жизни. Если мистицизм верен, его истина должна быть практической и отражаться во всех наших поступках.